«Как скажет Эммочка, так и будет»

Пресс-служба филармонии пообщалась с Еленой Абрамян, редактором творческого объединения «Классик-концерт», племянницей известной в Ростове-на-Дону Эммы Вагановны Агоповой.

– Расскажите о своей работе в филармонии, как Вы сюда пришли.

– В детстве мне нравилось заниматься танцами, но моя тётя, Эмма Вагановна, считала, что быть балериной – очень тяжёлый, ежедневный, многочасовой физический труд. И перспективы никакой – в Ростове тогда не было балетной студии. Поэтому помимо балета я стала дополнительно заниматься музыкой - учиться игре на фортепиано. С шести лет пошла в музыкальную школу. Эмма Вагановна была очень строгим учителем. Она прививала мне любовь к музыке, приезжала заниматься, знакомила меня с различными музыкальными произведениями. И, конечно, я с детства посещала филармонию.

Позже поступила в училище искусств на фортепианное отделение. В 1993 году я пришла в филармонию, в музыкально-литературный лекторий к Ларисе Ивановне Кольвах. Эмма Вагановна уже не была директором филармонии. Она тогда сказала одну фразу, которую постоянно произносила: «Для меня родственников на работе нет. Все работают одинаково». Несмотря на то что брат работал почти пятьдесят лет в симфоническом оркестре филармонии, использования родственных связей, никаких поблажек не было. Она была принципиальным человеком.

Кстати, из четверых детей в семье Агоповых только мой отец, Михаил Ваганович, не был музыкантом, хотя тоже играл на мандолине в своё время; старший брат – Артём Ваганович и сёстры Эмма и Татьяна Вагановны занимались музыкой.

– Вы упомянули строгость Эммы Вагановны, но эта черта характера ведь бывает разной – в чём она проявлялась?

– Нет, у неё был внутренний какой-то стержень. Она никогда не повышала голос, но могла бросить на меня буквально один взгляд, и я понимала, что нужно сделать. Не боялась, наоборот, любила и слушалась её. И не только я одна.

В семье, несмотря на то, что было два старших брата, она всегда оставалась лидером, держала всё на своих плечах. Даже её родители, мои бабушка с дедушкой, всегда говорили: «Как скажет Эммочка, так и будет». Она решала все вопросы.

– Эмма Вагановна начинала с лектория, стала директором филармонии и потом снова вернулась в лекторий?

– Начинала она удивительным образом. С первого класса училась вместе с Ниной Фёдоровной Недорослевой, потом обе поступили на вокальное отделение. Начинали свою деятельность в кинотеатре «Спартак» в Нахичевани: пели перед фильмами в сопровождении эстрадного оркестра Георгия Балаева. Позже Нина Фёдоровна и Эмма Вагановна пришли прослушиваться в филармонию. Это было в Первомайском парке. Директором филармонии тогда был Луковский Артур Михайлович, и он сказал: «Мы этих птенчиков берём». Совсем молоденькие девочки, пришли работать после войны, в 1947 году.

Эмма Вагановна устроилась в лекторий, потом стала его заведующей, позже её назначили художественным руководителем филармонии, а на место заведующей пришла Нина Недорослева. Вместе они проработали фактически всю жизнь. Эмма Вагановна занимала сразу две должности - директора и художественного руководителя филармонии (с 1971 по 80 гг.). Раньше существовал предельный возраст, после которого нельзя было занимать руководящий пост, поэтому она снова стала заведующей лектория.

О своих воспоминаниях, к сожалению, общаться с журналистами она не хотела. Говорила: «Нет, не надо, зачем». Хотя очень многое могла рассказать. Но даже то малое, из того, что я знаю и помню, очень интересно. Знаете, как ансамбль донских казаков выехал за границу? Она рассказывала. Коллектив (они тогда еще входили в состав филармонии) поехал в Москву с Анатолием Квасовым. Они должны были пройти прослушивание у Екатерины Фурцевой, министра культуры СССР, чтобы выехать на гастроли за границу. Так получилось, что когда они приехали, Екатерина Алексеевна была занята. Эмма Вагановна позвонила Людмиле Зыкиной: «Людочка, мы приехали, а Фурцева занята. Людям же нужно выступить, мы не можем долго ждать». Знаю даже такую деталь, что на момент звонка Зыкина была в бигуди, но это её не остановило. Она просто завязала поверх прически платок, приехала и уговорила Фурцеву буквально полчаса времени уделить прослушиванию. Ансамбль посмотрели и дали разрешение на выезд за границу.

– Да, это нужно уметь. Связи, получается, решают все?

– Это была даже не связь, а именно дружба. Почему к нам приезжали звёзды? Просто у неё были очень хорошие отношения со всеми – не просто, как директор себя вела, приняла артистов и всё. С Анной Герман она переписывалась, Муслиму Магамаеву, когда у него заболело горло, в термосе чай с мёдом возила. Всех гастролёров встречала и провожала лично. И до сих пор артисты старой закалки – Николай Мальцев, Лилия и Юрий Пономарёвы вспоминают, что она присутствовала на всех концертах.

– И заключительный вопрос: каким нужно быть человеком, чтобы настолько запомниться людям, быть важным и памятным до сих пор?

Есть много интервью, автографов и посвящений Эмме Вагановне – о ней неизменно говорят, как о профессионале и увлеченном искусством человеке. Мстислав Ростропович писал: «Приятно общаться с руководителями филармонии, которые еще любят музыку». Мастер художественного слова Александр Кутепов отзывался об Эмме Вагановне подписал для неё фото очень тёплыми словами: «Дорогой Эмме Вагановне – удивительному директору, который ходит на литературные концерты!». И таких отзывов сотни, если не тысячи. Получается, важно быть человеком неравнодушным и искренне преданным своему делу.

Исполняя мечты

По словам Эммы Вагановны, «прежде звезды вообще были скромные, хорошие люди. Не требовали, мол, как нынешние, загородных дач или лимузинов. К тому, что встречать их приходилось на старенькой «Волге», относились с юмором». Далее рассказываем о том, как Эмма Агопова помогала исполнять мечты не только звёздам, но и простым людям из своего окружения.

Елена Абрамян: «Я занималась балетом с пяти лет, и мне это очень нравилось. Эмма Вагановна знала об этом. У меня даже был такой случай: мы с тётей Эммой отдыхали в селе Шепси. И нам в номер принесли посылку с пуантами со словами: «Это прислала Плисецкая». Тогда она была кумиром, и я, конечно, поверила. Настоящие розовые шелковые маленькие пуанты! А потом оказалось, что подарок привезла Эмма Вагановна из Москвы, но я об этом узнала уже во взрослом сознательном возрасте».

Пётр Перебейников: «В филармонии часто выступал сербский певец и композитор Джордже Марьянович. Со слов Эммы Вагановны, в один из его приездов случилась очень интересная история: Джордже жил в Белграде, и все слушатели знали об этом. Как-то раз на концерте к нему обратилась пожилая женщина, которая попросила найти могилу ее сына, Петра Перебейнова, погибшего в Белграде в годы Великой Отечественной. В следующий приезд Марьяновича эта женщина тоже была приглашена на концерт, и Джордже сообщил ей, что нашел могилу ее сына. Он встал перед ней на колени и сказал, что теперь она - его русская мама. Позже Эмма Вагановна вместе с певцом ездила в Белград на возложение цветов к могиле Пети Перебейнова».

Анна Герман: «Когда певица приезжала в Ростов, у неё было заветное желание купить кольцо с бриллиантом, а это было очень сложно, дефицит. Да и тогда же не такие гонорары были, как сейчас можно запросить. Эмма Вагановна договорилась, они сходили в магазин «Кристалл», выбрали и купили кольцо. Она просто откликалась на любую просьбу, со всеми у неё были хорошие отношения».